плод воображения тоже человек
А мне сказку подарили)
Лись, спасибо
Лись, спасибо
07.12.2011 в 21:35
Пишет lisya1983:Зимняя сказка для Горца
Я закрываю глаза и вижу снег. Белые хлопья падают с небес, засыпая только что пройденный мной перевал и укрывая от чужих любопытных глаз. Но стоит мне открыть глаза, и иллюзия пропадает – снега нет нигде, лишь тянет холодом с горных вершин.
У меня, кажется не осталось иных желаний, кроме снегопада. Пусть он запорошит все тропинки, похоронит под пеплом старое, и я на долгое время окажусь в тишине. Нет, я не сбежал с поля боя, я всегда ношу его с собой, в душе, но видят боги, я так устал от ружейных залпов.
Небо, подари мне снег.
Алыми каплями горят ягоды на кустах – будто кровь. Но я свободен от ночных кошмаров, я давно уже не просыпаюсь в поту, чтобы потом долго лежать и смотреть на колеблющееся пламя свечи. Мне давно уже не сниться снов.
Можно драться под разными штандартами и во имя разных идей – до крови, до смерти даже, когда падаешь на холодную землю и смотришь в небеса пустым взглядом. Можно убивать мифических чудовищ и получить за это награду от вполне реальных, двумя ногами твердо стоящих на земле. Но я предпочитаю драться за родных и любимых – без всякой выгоды, просто потому, что по-другому я не умею.
Но вкус пороха горчит, а могильников за спиной становиться все больше и каждой душе приходиться давать обещание, что обязательно выживешь и выживаешь, ползешь из последних сил по земле, стараясь не оглядываться. Переходишь вброд еще одну речку, сжигаешь еще один мост, а колец на кольчуге, что покрывает душу, становится все больше.
Если бы я мог найти тот дом, в котором горит очаг и где меня ждут – чтобы согреть после зимних морозов, снять кольчугу с сердца и дать бокал горячего вина. Уткнуться бы носом в такое родное и любимое плечо и помолчать: о пройденных лигах, о сожженных мостах и об обелисках в сердце. И никто бы не осудил меня за это.
Я еще не дошел до этого дома, мне еще далеко и я жду снега у подножья горы. Как волк без стаи, осиротевший внезапно и навсегда. И в ладони у меня ягоды, что горчат и вяжут на языке – ничем такое не подсластишь, да я и не люблю утешения, лучше сразу скажите в лицо, что меня ждет. Продержусь, может шкуру опалит чуть-чуть, так это не беда – на мне все заживает, как на собаке, я себя жалеть не умею.
Самая холодная пора ночи – перед рассветом, когда гаснут звезды и розоватая дымка рассвета окутывает кроны спящего леса. Хоть волком вой и даже разведенный маленький костерок не греет озябших рук. Впрочем, это – не первая моя зима, хотя, черт побери, наверное, самая холодная.
Так тихо, что я слышу, как мое сердце бьется с перебоями, серые низкие тучи посылают мне первый пепел зимы. При неярком свете утренней зари кружатся в воздухе пушистые белые мухи.
Я закрываю глаза.
URL записиЯ закрываю глаза и вижу снег. Белые хлопья падают с небес, засыпая только что пройденный мной перевал и укрывая от чужих любопытных глаз. Но стоит мне открыть глаза, и иллюзия пропадает – снега нет нигде, лишь тянет холодом с горных вершин.
У меня, кажется не осталось иных желаний, кроме снегопада. Пусть он запорошит все тропинки, похоронит под пеплом старое, и я на долгое время окажусь в тишине. Нет, я не сбежал с поля боя, я всегда ношу его с собой, в душе, но видят боги, я так устал от ружейных залпов.
Небо, подари мне снег.
Алыми каплями горят ягоды на кустах – будто кровь. Но я свободен от ночных кошмаров, я давно уже не просыпаюсь в поту, чтобы потом долго лежать и смотреть на колеблющееся пламя свечи. Мне давно уже не сниться снов.
Можно драться под разными штандартами и во имя разных идей – до крови, до смерти даже, когда падаешь на холодную землю и смотришь в небеса пустым взглядом. Можно убивать мифических чудовищ и получить за это награду от вполне реальных, двумя ногами твердо стоящих на земле. Но я предпочитаю драться за родных и любимых – без всякой выгоды, просто потому, что по-другому я не умею.
Но вкус пороха горчит, а могильников за спиной становиться все больше и каждой душе приходиться давать обещание, что обязательно выживешь и выживаешь, ползешь из последних сил по земле, стараясь не оглядываться. Переходишь вброд еще одну речку, сжигаешь еще один мост, а колец на кольчуге, что покрывает душу, становится все больше.
Если бы я мог найти тот дом, в котором горит очаг и где меня ждут – чтобы согреть после зимних морозов, снять кольчугу с сердца и дать бокал горячего вина. Уткнуться бы носом в такое родное и любимое плечо и помолчать: о пройденных лигах, о сожженных мостах и об обелисках в сердце. И никто бы не осудил меня за это.
Я еще не дошел до этого дома, мне еще далеко и я жду снега у подножья горы. Как волк без стаи, осиротевший внезапно и навсегда. И в ладони у меня ягоды, что горчат и вяжут на языке – ничем такое не подсластишь, да я и не люблю утешения, лучше сразу скажите в лицо, что меня ждет. Продержусь, может шкуру опалит чуть-чуть, так это не беда – на мне все заживает, как на собаке, я себя жалеть не умею.
Самая холодная пора ночи – перед рассветом, когда гаснут звезды и розоватая дымка рассвета окутывает кроны спящего леса. Хоть волком вой и даже разведенный маленький костерок не греет озябших рук. Впрочем, это – не первая моя зима, хотя, черт побери, наверное, самая холодная.
Так тихо, что я слышу, как мое сердце бьется с перебоями, серые низкие тучи посылают мне первый пепел зимы. При неярком свете утренней зари кружатся в воздухе пушистые белые мухи.
Я закрываю глаза.